Стрельбище

     Очередной манёвр Эйхи не удался. Её руки не достигли намеченной цели и вместо ног люцертола схватили в крепкие объятья воздух. Чтобы не упасть, девушке пришлось податься вперёд и сделать кувырок, а после - подняться на ноги и обернуться к противнику.
     Рахшин времени тоже не терял. Его атака также прошла безуспешно, и теперь он снова рвался в бой. Становясь на корточки после разворота, х'Зихаш видела, как парень поднимается и бежит в её сторону. Она поняла, что времени на то, чтобы подняться в полный рост, не было, не было возможности и толково приготовиться к обороне, поэтому и было решено дождаться в таком же, полусидящем, положении , пока Рахшин не приблизится и не начнёт действовать.
     И тут Эйхсарией начала овладевать злоба. Ей было противно от этой показухи, противно от того, что полковнику наверняка приятно видеть, как два сородича сражаются друг с другом. А ведь они должны стать боевыми соратниками - это ли путь становления воинской дружбы? Эйха зашипела, и в шипении этом можно было услышать протяжный рык. Она действительно вышла из себя. Ярость наполнила всё её тело. Казалось, что мышцы увеличились вдвое и напряжение в них усилилось настолько, что крепкую живую ткань вот-вот разорвёт. Конечно, это могло быть простым обманом, но ведь не раз приходилось слышать о невероятных подвигах, граничащих с безумством, совершаемых существами, чьё сознание полно ярости и гнева.
     Когда Рахшин уже совершил два своих замаха, Эйхсария не стала убегать или укрываться от удара. Она лишь сложила руки над головой, плотно прижимая локти друг к другу, так пытаясь защитить глаза. От второго удара не было защиты - девушка и не собиралась защищаться. Если сражаются двое равных, то рано или поздно лобового столкновения было бы не избежать. И, раз уж разум Эйхсарии затуманился, откладывать эту стычку не имело смысла. Всё, чего хотела сейчас люцертолка, это, подставив одну из своих рук под удар когтей, целившихся в глаза, потом ударить Рахшина когтями, желательно, в ногу. Но положение её было не особо для этого предрасполагающим - удар, кажется, приходился в бок, чуть ниже рёбер.
     Да, ей было всё равно. Если она и проиграет, получив сразу два ядовитых удара от люцертола, она будет довольна - эта бесполезная, абсолютно никчёмная битва завершится.

Стрельбище

     Да, наконец-то всё пошло по плану, быстро набросанному Эйхсарией в голове. Она получила два удара - в руку и бок, однако не потеряла при этом глаза и попала в ногу Рахшина. Злоба не дала времени на то, чтобы толком прочувствовать боль. О ранениях говорила лишь тёплая жидкость, растекающаяся по коже и проникающая в ткань формы. К тому же, люцертол снова сделал подсечку (вот уж любил он этот манёвр), поэтому пришлось сосредоточиться на группировке - ломать кости совсем не хотелось. Девушка перекатилась с плеча на спину, а после, понимая, что едва ли сейчас сможет прыгнуть на ноги, сделала ещё один оборот, всё ещё лёжа на полу. После она оперлась на целую пока руку и поднялась. Только после этого х'Зихаш смогла разглядеть своего противника и его состояние.
     "Что это с ним?" - ярость чуть улеглась, и тогда Эйха смогла снова начать размышлять более или менее здраво. "Я же не выпускала яда".
     Желая подтвердить свою мысль, девушка поднесла руку, которой нанесла удар, к носу, и принюхалась.
     "Проклятье!"
     Сладковатый запах яда отчетливо различался в области когтей. Видимо, в этом неконтролируемом состоянии люцертолка инстинктивно выпрыснула яд во время атаки. Этот факт окончательно остудил бойцовский пыл. Когти снова втянулись под кожу, а Эйхсария, не переживая о том, что может быть снова атакована, повернулась к полковнику и заговорила - громко и чётко:
     - Я не собираюсь убивать достойного солдата и будущего офицера Империи, - во время своего заявления девушка смотрела прямо в глаза командира.
     Если в этом бою кому-то непременно следовало умереть, то пусть это будет Эйхсария. Она, пожалуй, даже хотела, чтобы сейчас Рахшин напал на неё со спины и ударил когтями в область сердца, поскольку никак не могла представить, какое наказание она понесёт за своё непослушание.
     "Да, пусть сгниёт это всё в глубинах чёрной дыры," - так решила девушка, дожидаясь реакции и полковника, и Рахшина.

Стрельбище

     Эта недовольная речь полковника вызывала дикий приступ тошноты и огромное желание накинуться на него, впиться когтями в горло и разрывать, пока не отлетит голова. Да и как он мог не говорить об убийстве, если сам прекрасно понимал, что в состоянии так горячо любимого им Безумия почти невозможно контролировать свои действия. И если человек дойдёт до последней точки этого состояния, то он способен убить кого угодно - хоть врага, хоть друга, хоть собственную бабушку. Однако кровоточащие раны не давали забыться, да и состояние Рахшина беспокоило - парень еле держался на ногах.
      Наконец, завершив свою проповедь, полковник распустил отряд, позволив им поесть и дав время для тренировок. Но не смотря на голод, терзавший Эйху с утра, она первым делом подошла к своему партнёру.
     - Давай-ка отведём себя в санчасть, - она взяла парня за руку, закинула её себе на шею, чтобы поддержать раненого. - Я не хотела выпускать яд.
     Эйхсария не хотела, чтобы с люцертолом что-то случилось, поэтому понимала, что чем скорее он окажется у врача, тем больше шансов у него на скорейшее выздоровление. Так что, стараясь не обращать особое внимание на ранение собственной конечности и брюха, девушка побрела как можно быстрее.

Коридоры Военной Академии

     Рахшин вскоре начал приходить в себя, так что его не пришлось тащить аж до самого медпункта. Он вполне недурно шёл самостоятельно, так что Эйха лишь была настороже для того случая, если парню вдруг станет плохо и его придётся подхватить. Но ничего подобного не произошло, и уже через несколько минут раны у обоих были обработаны и небрежно залеплены врачом. На выходе люцертол решил поскорее попрощаться и отправиться в столовую, хотя они вполне могли добраться вдвоём. В общем, х'Зихаш в одиночку добралась до столовой, где постаралась выудить как можно больше местной стряпни, прекрасно понимая, что следующий приём пищи случится нескоро.
     После столовой Эйхсария пошла в зал. Поскольку раны были совсем свежими и ничего толкового с ними врач не сделал, пришлось выбирать те тренажёры, на которых не требовалось сильно напрягать обе руки и корпус. Что, конечно, казалось достаточно трудной задачей. И всё же х'Зихаш удалось найти парочку таких устройств. Одно из них было направлено на тренировку координации, то есть, по большому счёту, задействовались исключительно ноги. А другой позволял нагрузить определённую группу мышц, поэтому вышло потренировать целую руку, ноги и даже немного пресс. Далее логичным шагом было пойти пострелять, что девушка и сделала.
     Где-то после четвёртого захода в стрельбе Эйха вспомнила о ночном происшествии с уходом Шаисы. Насколько заметила х'Зихаш, поблизости люцертолки не было, поэтому Эйхсария подошла к старшему офицеру и, отсалютовав, сказала:
     - Разрешите обратиться.

Стрельбище

     Настолько непривычно было в этих стенах видеть улыбающегося офицера, что Эйха буквально оцепенела. И пока она приходила в себя и выбирала, с чего бы ей начать, на стрельбище зашла Шаиса. Та времени терять не стала и сразу перешла в атаку, когда поняла, что на неё сейчас буквально настучат. И тут х'Зихаш оказалась не в самом удобном положении. Если бы она сказала о своих наблюдениях насчёт люцертолки перед дуэлью, то выглядело бы это всё так, словно она сама пытается таким образом избежать соревнования. С другой стороны, если она проиграет, то её словам вообще не придадут никакого значения. Таким образом, невозможно было отказаться, но и соглашаться, учитывая совсем свежие раны, было несколько рискованно.
     - Я с удовольствием принимаю вызов, - спокойным голосом, глядя прямо в глаза своей будущей сопернице, ответила Эйхсария, - но прежде, товарищ старший офицер, - она обратилась напрямую к военному, - прошу Вас запомнить, что то, что я скажу Вам после этой дуэли, не будет никоим образом связано с её результатами.
     Вновь отдав честь старшему по званию, Эйха кивнула Шаисе и направилась к стене, где крепились учебные винтовки. Выбрав одну, девушка проверила уровень заряда, после сделала один быстрый выстрел в сторону мишени на свободном уровне. После этого х'Зихаш направилась к противоположному концу зала, где должна была начать дуэль. Скрывшись за большим щитом, она присела на корточки и оценила ситуацию. Бок болел и, кажется, после тренировок сквозь пластырь просочилась кровь. Правая рука, основная, также работала в лучшем случае на 50%. Девушке повезло, что оружие было лёгким, но долго держать его на весу у неё не получалось. Эйхсария осторожно вытянула руку, подняла её наверх, отвела в сторону и затем, согнув, чуть назад. Этого было вполне достаточно, чтобы чуть размять мышцы и окончательно оценить работоспособность конечности.
     - Будь ты трижды проклята хосарийским небом, Шаиса, - негромко прошептала х'Зихаш, затем в мыслях такое же послание адресовала себе. Прозвучал сигнал к началу дуэли.
     Решив на данный момент принять тактику снайпера, Эйхсария легла на живот (благо, ширина щита это позволяла). На здоровую левую руку она облокотилась и положила ствол винтовки. Из укрытия она показалась ровно на столько, насколько это было необходимо, чтобы самой иметь возможность видеть весь зал.

Стрельбище

      Как и предполагала Эйхсария, долго ждать Шаиса не стала. В общем, можно было сказать, что это девушке было даже на руку. После ранений и тренировок сама х'Зихаш была не в самом лучшем своём состоянии, к тому же, кровоточила рана в бочине, что придавало ещё меньше уверенности в своих силах. В общем, меньше всего Эйхе сейчас хотелось как угорелой носиться по всему залу, пытаясь не спалить штаны под огнём соперницы.
     Огонь, открытый люцертолкой, заставил откатиться назад, чтобы не попасть под огонь. Выстрелы прошли мимо, однако Эйхсария потеряла всяческую возможность наблюдать за тем, куда конкретно направилась Шаиса. Всё, что оставалось, это внимательно прислушаться к шагам новобранки - по воздуху та не летает, так что в любом случае нашумит при передвижении. Насколько могла судить Эйха, люцертолка заняла позицию где-то по правой от неё стороне. Логично было предположить, что сейчас, пока ответных действий не было, то есть, пока Шаиса ждёт, что же предпримет второй дуэлянт, она будет прятаться. Разумеется, это были исключительно умозрительные заключения, но выглядывать х'Зихаш не решалась - всё-таки, её положение противник знал точно.
     Однако от своей тактики Эйхсария решила не отступать. Разумеется, ей пришлось подняться на ноги, чтобы не быть настолько лёгкой мишенью. Поэтому люцертолка отложила винтовку, после чего, поморщившись от боли, уперлась двумя руками в пол, а после подтянула ноги. В положении сидя, она подняла винтовку и поднялась. Щит всё ещё полностью закрывал её, так что можно было пока не переживать. Чтобы быть готовой к стрельбе, Эйха крепко перехватила винтовку целой левой рукой ближе к краю, при этом ладонь правой руки прочно сжимала рукоять, а палец лежал на курке. При этом пришлось согнуть в локте правую руку, поднимая оружие. После чего настала очередь кровоточить этой ране.
     "Блестяще," - подумала девушка, наблюдая за тем, как намокает рукав униформы. Но на жалость к себе и лишние мысли времени не было. Дальше Эйхсария не собиралась менять свою тактику - не в том она была положении. Да, х'Зихаш не знала, где точно находится её соперница, однако она была уверена в том месте, где на неё нападут - здесь, за этим щитом. Поэтому, чтобы быть хоть как-то подготовленной к этом, Эйха подошла к самому левому краю щита (поскольку всё ещё предполагала, что Шаиса где-то по правой стороне), после чего, не касаясь стены укрытия (чтобы не допустить лишнего шума) присела на корточки. Такое положение давало ей некоторые преимущества, в том случае, если соперница не знала точно, стоит х'Зихаш в полный рост или же сидит. Теперь, когда в зале царила относительная тишина и недвижимость, Эйхсария смогла бы по звуку шагов определить, с какой стороны к ней станет приближаться Шаиса (если, разумеется, она соберётся это делать, а не примет такую же тактику, как и Эйха). Если справа, то будет достаточно направить винтовку в её сторону и дожидаться приближения. Если же девушка выберет приближение слева, то тут положение может быть даже лучше - приготовить винтовку, развернуться лицом к стене и, когда противник приблизится достаточно, резко выскочить из укрытия и открыть огонь. Однако при любом раскладе надо было быть готовой к тому, чтобы попытаться переворотом уйти от ответного огня.

Стрельбище

     Эйхсария продолжала сидеть на корточках и ожидать ответных действий от Шаисы. Та, очевидно, сначала пыталась дождаться чего-то от х'Зихаш, но, не увидев никакой реакции, продолжила наступление. И продолжила так, что вызвала улыбку на лице Эйхи. Когда началась стрельба по блоку, люцертолка поднялась и, глядя то на потолок, то на энергетические всплески от выстрелов, попадающих в края щита. Менялось направление едва различимой полосы света на потолке, равно как и стороны, в которых разлетались брызги от учебных снарядов - Шаиса вполне ясно дала понять Эйхсарии, откуда она бежала, через какие укрытия и, наконец, где она остановилась - прямо за укрытием х'Зихаш. Вполне разумно было предположить, что люцертолка не станет стоять без укрытия, даже если она и предполагает, что ответных действий не последует. Все эти наблюдения и умозаключения в сумме давали то, что, вероятнее всего, Шаиса сейчас полностью скрыта одним из блоков. Всё это было логично и, конечно, хорошо, но по сути ничего не меняло в положении самой Эйхи.
     Пришла пора крепко задуматься над тактикой. Продолжать отсиживаться за щитом и придерживаться принятых до этого решений? Что ж, с одной стороны, это могло сработать. Но лишь в том случае, если Шаиса продолжит свою лобовую атаку, а не выдумает какую-нибудь хитрость. Нет, стоило придумать что-то. И х'Зихаш решила провести одну маленькую хитрость. Стараясь шуметь как можно меньше, девушка закинула винтовку на спину и присела, размыкая застёжки на ботинках. Сняв оба, она левый прижала ближе к щиту, а правый поставила так, чтобы он чуть-чуть не достигал правого края блока. Приготовления завершились, настало время действовать. Девушка приготовила винтовку к стрельбе и приступила к выполнению маленького своего плана.
     Эйха собиралась подойти к самому краю платформы и, чуть подвинув ботинок, так, чтобы его носок чуть торчал из-за укрытия, создавая впечатление, что это нога люцертолки, которая просто не заметила, что чуть переборщила. Сразу после этого маневра х'Зихаш намеревалась выпустить очередь с этой же стороны в направлении блоков, за одним из которых, как она предполагала, должна была стоять Шаиса. После этого залпа Эйхсария должна была быстро перескочить к противоположной стороне щита и попробовать выстрелить в соперницу, которая, если повезёт, откроет ответный огонь и, следовательно, выдаст точное своё положение. Одновременно с этим люцертолка хотела перебежать за соседний блок, который всё равно позволял скрыться за ним полностью. А там уж и видно будет...

Отредактировано Scabbianec (2011-11-25 00:46:29)

Стрельбище

     Хитрость Эйхсарии достигла нужного эффекта. Шаиса вышла из-за блока, обнаружив своё местоположения, чем х'Зихаш и воспользовалась, выпустив длинную очередь в сторону соперницы. При этом она не стояла на месте и, как и планировала, скрылась за соседним блоком. За это время Шаиса успела залезть наверх своего укрытия, и Эйха отчитала себя за то, что позволила себе отвлечься и упустила отличную возможность расстрелять противницу, пока та готовилась к стрельбе, открытая для пуль. Вместо этого преимущества она получила серьёзную стратегическую слабость - Шаиса не только выпустила в неё несколько зарядов, но и теперь смотрела на нее сверху вниз. Впрочем, сама она возвышалась гордо над окрестностями, превращаясь в полне лёгкую мишень.
     Но сначала - уйти самой. Но уйти не так, чтобы снова потерять из вида Шаису, но так, чтобы как можно скорее открыть ответный огонь и не дать противнику слинять от неё далеко. Поэтому вместо того, чтобы сделать кувырок в сторону другого блока, который надёжнее бы скрыл её от снарядов, но прыгнула спиной назад. Одновременно с этим люцертолка подняла винтовку и открыла сплошной огонь, чуть выше блока, где стояла Шаиса. Ни о каком точном прицеле не могло идти и речи, но можно было надеяться на то, что ливень из снарядов если не настигнет противника, то заставит его уйти с занимаемой позиции и на время затаиться.
     Сама же Эйха после своего обратного прыжка ударилась спиной о препятствие, что отозвалось глухой болью в ране на брюхе. Люцертолка удержалась на ногах и, всё ещё стреляя плотным потоком, побежала к ближайшему блоку, чтобы скрыться за ним.

Стрельбище

     Хорошо, что Эйхсария в этот раз не осталась стоять на месте, иначе влетело бы ей от снарядов так, что синяки проходили ещё больше недели. А если учитывать всё, что было заработано вчера, да и дневное ранение, через пару дней можно было рассчитывать на субатомное расщепление своего бездыханного тела. Шаиса не скупилась на выстрелы, однако ей самой приходилось уворачиваться от огня, поэтому на первых парах удалось избежать попадания. Но затем эта прыгучая тварь спрыгнула со своего положения и, ты подумай, выросла, словно флюта из-под земли, прямо перед носом Эйхи. Всего за долю секунды х'Зихаш смогла детально рассмотреть лицо соперницы - в глазах ощущение собственного превосходства, презрение к сопернице, ненависть и полная уверенность в победе. И не надо было быть большого ума, чтобы понять, как она станет действовать.
     "Нет, сука, не дождёшься," - если до этого Эйхсарии было наплевать на то, как завершится эта битва, то сейчас она почувствовала внутри ярость, которая порождала жгучее желание победить, влепить плотным разрядом прямо в морду этой самовлюблённой стервы, а потом преподнести её голову на блюде майору, словно трофей. Но для этого надо было сначала справиться с противником.
     Думать особо не позволяла обстановка, поэтому действия совершались почти что инстинктивно - атаковать в лоб - самоубийство. Поэтому правую руку, которая вмиг перестала болеть (может, не настолько и бредовая эта идея - Безумие?), Эйха надёжно зафиксировала так, чтобы дуло винтовки смотрело прямо на туловище Шаисы. При этом, чтобы рука не дёргалась, Эйхсария прижала локоть к себе. Вместе с тем, чтобы уйти из-под огня, левой рукой люцертолка оттолкнулась от холодной стены блока, что так и не стал её защитой. Сильный толчок должен был отвести тело в сторону, примерно на метр, и чуть назад. Чтобы не упускать мишень, Эйха вместе с тем поворачивала корпус так, чтобы винтовка всё ещё была направлена на соперницу.
     Ноги вообще старались действовать почти что автономно. После попытки увернуться от огня, они напряглись, и, чуть согнувшись, резко рванули вперёд, неся на себе и остальное туловище девушки. Они бежали так, чтобы тело люцертолки держалось чуть боком, то есть чтобы корпус всегда был повёрнут к сопернице, и при этом двигалось, описывая круг около Шаисы. Конечной и идеальной же их целью было забежать со спины, уменьшая для этого радиус описываемой окружности, и на расстоянии примерно полуметра отвесить размашистый пинок - куда уж придётся. В идеале, разумеется, прямо в подколенный сгиб, чтобы заставить Шаису потерять равновесие. Ну, а если не повезёт, то просто попытаться хоть немного отвлечь её, прежде чем успеть прицелиться и сделать несколько более или менее точных выстрелов.

Отредактировано Scabbianec (2011-12-10 03:25:51)